Глава 58

-К нему нельзя! – Лилиан бросилась наперерез Уриену, пытаясь его остановить на широкой мраморной лестнице, ведущей к покоям Мелеаганта, но куда там! Недаром граф Уриен Мори был единственным другом Мелеаганта, у обоих было схожее качество – они не умели останавливаться, даже если знали, что ничего хорошего их не ждет.

-Лилиан, к черту формальности! – рыкнул граф, пытаясь мягко пройти мимо девушки. Он прекрасно знал, что Лилиан для Мелеаганта не просто служанка, да и в принципе она сделала для Уриена много хорошего, и задевать её не хотелось ни словом, ни грубостью. – Пусти!

-Он велел никого не пускать! – не сдалась Лилиан, вцепилась в рукав графа, надеясь оттащить его в сторону, но не преуспела.

-Боже, Мелеагант…- прошипел Уриен, но развернулся к целительнице, понимая, что она так просто не отступит, с легкостью перехватил её за талию, поднял на руках…

Та взвизгнула от неожиданности и принялась извиваться. Гибкое молодое тело оказывало куда больше сопротивления, чем ожидал граф Уриен Мори, и нужно было как-то решить эту проблему. Она отбивалась, царапалась и ругалась, причем так, что даже Уриен решил, что некоторые её выражения внесет в собственный список.

В его поле зрения попала очень удобная высокая тумба, на которой стояла статуя какого-то странного существа, больше всего походившего на медведя телом, но совиной головой и крыльями. Зверушка была впечатляющего размера, с маленького жеребенка, странно, что Уриен никогда раньше не видел её, либо это было недавнее приобретение Мелеаганта.

Недолго думая, граф, одной рукой удерживая извивающееся тело, другой убрал с большим трудом это чудище и, наконец, тяжело дыша, посадил Лилиан на эту тумбу. Она ещё пыталась взвизгнуть, но только хлопнула глазами, взглянула вниз…

-Ну, я не хотел, - Уриен развел руками, понимая, что действительно не хотел вредить этой девушке, но она его вынудила. За Мелеаганта он волновался сильнее, а Лилиан… слезет!

-Сволочь! – приглушенно отозвалась Лилиан, ерзая на тумбе и явно не представляя, как она с нее слезет.

-С кем поведешься, того и наберешься, - Уриен кивнул, - прости меня, Цветочек.

Не дожидаясь того, как Лилиан удостоит его взглядом, граф скользнул на лестницу и почти бегом миновал несколько ступеней. У дверей – тяжелых и обитых железными змеями по контуру, он остановился…

Мелеагант потерял то, что принадлежало по праву ему. Мелеагант наверняка воспринял появление этого проклятого бастарда как оскорбление! Да нет, это так и есть! Пощечина перед народом, когда принц де Горр не может вытащить меч из Камня, а тут появляется какой-то…

Обязанность Уриена – поддержать Мелеаганта и придумать вместе с ним, как вернуть престол. Вернее, думать будет Мелеагант, а Уриен просто согласится с ним и начнет выполнять его план. Так было всегда. Мелеагант планирует, Уриен делает.

Но как же сложно постучать в эту дверь! Как сложно толкнуть её, ведь за нею он может увидеть настоящего Мелеаганта, с обожженной душой, лишенного своей защиты, потерянного и разбитого, как дальше жить? если увидеть подобное? Быть свидетелем его потери и его ничтожества страшнее, чем своего, ведь Мелеагант всегда был сильнее, и если нашлась сила, которая сломала его, что тогда остается Уриену? Уриен не мог заставить себя постучать, не мог, но страстно желал и ненавидел приоткрыть эту дверь. Он должен был поддержать брата, но боялся увидеть его ослабленным. И неизвестно, сколько времени провел он бы на этой лестничной клетке, но дверь неожиданно сама рванулась и открылась перед ним, приглашая в темнеющий провал комнаты.

На пороге никого не было. Уриен сглотнул. Мелеаганта-мага он боялся. Боялся до черта. И даже дал себе зарок, никогда не связываться больше с теми, кто обладает магией.

Уриен скользнул в прохладную комнату и дверь за его спиной почти мгновенно закрылась. Граф оказался в полумраке, который разбавлялся прыгающими красноватыми свечами, стоявшими по столу и на окне. Они выхватывали из темноты фигуру Мелеаганта, стоявшего у самого окна, опирающегося на собственную руку, прислоненную к ледяному витражному стеклу, несколько бутылок вина, валяющихся под ногами, стоящих на столах, блеск кубков…

Трех кубков. Трёх. Трёх?

Уриен нервно оглянулся на три кубка, пересчитал для верности, нет, все верно – три кубка. Интересно! Кто был у Мелеаганта? Как ушел? И зачем приходил?

-Ты так долго стоял у дверей, что мешал мне думать! – холодно бросил Мелеагант, даже не оборачиваясь на друга.

-Прости, друг, - Уриен поежился, внезапно ему стало холодно. В горле пересохло. Казалось, что в тоне Мелеаганта не осталось ничего человеческого.

-Друг? – Мелеагант слегка повернул голову и Уриен едва удержался от вскрика – в полумраке ему показалось, что правая сторона лица Мелеаганта превратилась в уродливую маску тьмы, искажающую его черты до яда. Видение исчезло мгновенно.

-Разве мы больше не друзья? – не понял его реакции Уриен. – Разве я прогневал твою дружбу?

-Нет, Уриен, - Мелеагант говорил тихо, но каждое слово его разносилось по всей комнате со странным шелестом. – Это я подвел твою дружбу. Ты должен был знать короля, а знаешь лишь тень величия. Я не думал, что ты захочешь вернуться.

Кровь бросилась в голову Уриену. В этом был его серьезный недостаток – он не был сдержанным, как Мелеагант, не умел копить ярость, а сразу же выплескивал её. В два счета забыв о том, с кем говорит и в чьем присутствии находится, Уриен пересек комнату, грубо оторвал Мелеаганта от стены и схватил за грудки, не заботясь даже о том, что вообще-то это может быть расценено как оскорбление королевской крови.

-Ты спятил! Ты больной! Совсем больной! – со слезами ярости выкрикнул Уриен. – Я твой друг и брат, мне плевать, король ты или принц, да хоть…пахарь!

Уриен выпустил плащ Мелеаганта и неловко отвел руку в сторону, отвернулся, глотая ярость, на смену которой поспешно приходила печаль.

-Неужели ты такого обо мне мнения? – не поверил Уриен, боясь взглянуть на Мелеаганта и прочесть в его взгляде ответ.

-Прости меня, - также тихо, но уже по-человечески произнес Мелеагант. – Я не хотел тебя обидеть.

-Знаю, - Уриен кивнул, понимая, что неразумно выяснять сейчас с Мелеагантом пустяковые обиды. Это принц. Таков его характер. Он не со зла говорит злые вещи, не считая их таковыми, потому что не знает иного чувства. Уриен мысленно пожалел Лилиан в эту минуту – ей и вовсе жить с этим человеком.

Мелеагант, пошатываясь, подошел к столу, налил в два из трех кубков вина и протянул кубок Уриену.

-За мир в разочаровании! – предложил принц, отпивая.

-За мир, - поддержал Уриен, отпивая горечь фландрийского. – Какой у нас план?

-У нас? – переспросил Мелеагант. – Разве граф Мори не принадлежит короне Камелота? Разве не присягает королю?

-Пошел этот ваш король…- расхохотался Уриен. – Кончилась моя присяга.

Мелеагант серьезно взглянул на него:

-Это предательство. Это бесчестие!

-Этот осел явился непонятно откуда, потерял меч своего безумного братца Кея и вдруг стал королем Камелота – к черту такого короля! – горячился Уриен, поражаясь тому, как усладила его горечь вина.

-Верно, - медленно кивнул Мелеагант, думая о чем-то своем. – Но, если уж речь идет о бесчестии, не хочешь повременить?

-Не понял…- Уриен поперхнулся глотком и обратил на Мелеаганта свой взор. – Не понял, объясни.

-Ты присягнешь ему, - спокойно ответил Мелеагант. – Присягнешь, Уриен. И будешь его рыцарем. Мне нужно…кое-что знать.

-Шпион? – сообразил Уриен, поднимаясь из-за стола во весь свой могучий рост. – Мне? Шпионить? Доносить?!

-Кажется, это не меньшее бесчестие, чем отказ от присяги королю, - раздраженно дернул плечом Мелеагант. – Не согласен?

-Но там я открыто не повиновался! – спорил Уриен, понимая, что попадает в ловушку. Мелеагант явственно высказал своё пожелание и добьется своего, даже если Уриен призовет на помощь все свое красноречие. Мелеагант умеет спорить и убеждать…убедил же он как-то Лилиан полюбить его? умеет быть обходительным, черт!

Возвращаясь от Мелеаганта по мраморным ступеням вниз, Уриен чуть не прошел мимо уродливой тумбы, на которую усадил целительницу.

-Ку-уда?! – окликнула его она сверху и Мори поднял голову, не сразу сообразив, кто окликает его – Мелеагант задал ему задачку довольно сложного толка.

-А…- понял он, протягивая руку Лилиан, - иди сюда, я тебя сниму.

-Я убью тебя, граф! – пообещала Лилиан, убедившись, что обе её ноги твердо стоят на каменном полу. – Мучительно убью! Как целитель обещаю переломать тебе каждую кость, называя ее при этом!

-Милая девочка с чудным характером, - не удержался от улыбки Уриен. – Скажи-ка лучше вот что, Цветочек, Моргана давно была здесь?

-Цвето…- Лилиан аж задохнулась от возмущения. – Моргана? нет, кажется, дней шесть назад. А что?

-Да нет, - Уриен помотал головой, отгоняя от себя видение прекрасной феи, пленившей его разум и душу. – Ничего, интересно просто.

-А не попался ли кое-кто в ловушку? – прищурилась Лилиан, глядя на графа снизу вверх – она была ниже, и оттого зрелище со стороны представлялось несколько комичное. – Любишь ее?!

-Люблю! – решительно кивнул граф. – А что?

-Плохой выбор, - щелкнула языком целительница, сочувственно поглаживая Уриена по плечу. – Она же безумная.

-Как иронично слышать это…- граф сделал драматичную паузу, - от тебя.

***

-Славься, славься, славься! – грохочет толпа наверху, внизу и с улицы.

-Ты вся в крови, - замечает Ланселот, оглядывая комнату и останавливая взгляд на Моргане, прижимающей к груди сына. – Ты ранена?

-Пустяки, - отмахивается она, взглядом указывая на плачущую над телом леди Вивьен Гвиневру.

Ланселот понимает её и опускается на колени над телом женщины, осторожно касается Гвиневры и она бросается, исступленно, как можно бросаться на место казни или в постель возлюбленного, в его объятия, всхлипывает тонко и протяжно, имея, наконец, возможность, проплакаться.

-Посланный небом, посланный богом король! – вторит толпа, превращаясь в один организм, сплетенный из сотни ртов и тысячи рук.

И все эти руки тянутся к Мелеаганту в эту минуту, наверху, в тронном зале, захлебываясь от восторга и не понимая, что мантия его – это крылья черного ангела, ангела смерти, что он сведет все счеты. Со всеми.

Ланселот обнимает Гвиневру, теряясь в запахе её волос и мягкости её кожи, забывая, что он не один в этой комнате. Леди Тамлин бросает взгляд украдкой, то на них, то на дверь, мнется, не зная, куда идти и кого славить. Она привыкла выживать, а как выживать, когда смерть еще не обрела своей формы, но уже витает рядом, не знала.

Моргана заметила её метания и внезапно почувствовала острый укол жалости к этой глупой девчонке, оступавшейся большую часть жизни, но умевшей быть полезной и не лишенной какого-то внутреннего кодекса чести. Моргане она напомнила её саму после побега с острова фей, ведь она также оступалась тогда, также платила и также умирала, чувствуя себя везде ненужной и лишней.

-Иди сюда, - позвала фея и леди Тамлин, удивленная тем, что оказалась понятой, приблизилась к ней, аккуратно опустилась на постель феи, поражаясь про себя, какое удивительное покрывало плетет жизнь.

-Подержи, - потребовала…или попросила (как тонка оказалась грань!) Моргана, протягивая сына девчонке. Леди Тамлин бережно взяла ребенка, и неожиданно улыбнулась ему. Мордред весело засмеялся…

-Ты знаешь песни? – нарочито сурово спросила Моргана, собирая заново растрепавшиеся волосы.

-Только одну, - отозвалась Тамлин, и, не дожидаясь приказа…просьбы(?) запела:

-Я заплела сказки в косу, придумала историю до конца, но как не смотрела я высоту, так и не увидела ангелов глаза…- тихо пропела Тамлин. Она была слишком увлечена Мордредом, а Ланселот и Гвиневра – друг другом, чтобы заменить, как изменилось лицо Морганы, внезапно узнавшей в песне Тамлин напевы своей собственной.

«Это конец» - отчетливо подумалось Моргане.

***

-Приказом его королевского величества Мелеаганта де Горра, принца Северных земель, короля Камелота, предводителя бриттов…

Гвиневру качнуло от страха. Она судорожно огляделась – Артура не было, его спрятали, чтобы никто не знал, что король Пендрагон уцелел. Она стояла перед королевским троном, на который больше не имела права, лишенная короны, без которой голова словно бы опустела, стояла по левую руку от Морганы, также без короны, облаченную в скромную мантию.

Им больше нельзя показывать своего происхождения. Слишком жадны глаза толпы. Слишком любят рвать на куски павших. Слишком любят запинывать каблуками в грязь слабых.

-Артур Пендрагон, погибший в результате народного восстания…

Ага…погибшего. Мелеагант слишком жесток, чтобы убивать его. Он сохранит ему жизнь, позволяя видеть, как растет его сын, его убийца, как правит на его троне другой человек.

И пусть это ложь, про смерть Артура! – пусть тысячу раз неправда, как страшно стоять и слышать эти слова. Гвиневру снова качнуло. Моргана подхватила её за руку, незаметно? Нет, не вышло. Заметили, увидели, зашептались.

Поруганные женщины…поруганные за другого, принимающие, без тени скорби и сожаления боль и поругание за другого. Того, кто обижал их, того, кто любил их. Странная усмешка судьбы!

-Низложен в посмертии. Его дети, как законные, так и незаконные…

Издевательство открытой степени над Морганой. Но без этого их не отпустят. Не отпустят, если не увидят, что им больно. Мелеагант щадит их, не щадя Артура, который точно знает, как приходится его жене, пусть и изменнице, так и его сестре.

-Лишаются любого права на престол Камелота, как и следующие поколения.

Ожидаемо, браво, легко. Легко порвать нить династии, но нелегко ощутить это. Как смотреть на Мордреда, зная, что он мог бы быть королем?!

-Жена Артура Пендрагона Гвиневра дочь Леодогана Кармелида, пострадавшая от действий узурпатора Камелота Артура Пендрагона, обманом взятая им замуж, - Гвиневра шумно вздохнула, но Моргана слегка сжала её пальцы своими, напоминая, что надо держаться, что до свободы немного, лишь пара ходов, еще каких-нибудь несколько часов унижений и пытки.

-Отбывает вместе со своим больным отцом Леодоганом в своё герцогство, где вольна распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению.

«Спасибо» - едва не выдыхает Гвиневра, но Моргана ногтями царапает ей руку и бывшая королева только склоняется в уничтожающем её последние королевские черты поклоне.

-Её отбытие состоится после коронации короля Мелеаганта…- добивает приказ.

Моргана мысленно поаплодировала Мелеаганту. Глупо было полагать, что он позволит несостоявшейся жене уйти, не оставив ей памяти о своем триумфе.

-Ей дозволено взять с собою верных слуг, вещи и все, что она посчитает нужным и памятным, - тут же милость. Милость поверх соли, нанесенной тонкой полоской на кровавую рану. Как это в духе Мелеаганта!

-Сводная сестра Артура Пендрагона, Моргана, по происхождению Корнуэл, пострадавшая от действий узурпатора Камелота Артура Пендрагона, удерживаемая им при дворе с помощью шантажа и лжи…

Она отдала свой титул Ланселоту, зная, что больше не появится в своем доме, зная, что исчезнет с Артуром и сыном, но все равно в нее ткнули происхождением.

-Отдавшая свой титул рыцарю Ланселоту Озерному, - насмехается приказ, - также отбывает в любое угодное ей место с вещами, которые она сочтет нужными взять, с людьми, которые принадлежат к ее свите и своим сыном…

Милость вполне ожидаемая. Моргана выдыхает и едва заметно улыбается. Она свободна. Она, Артур и…

-Сыном от графа Уриена Мори.

Воздуха не хватает. Моргана оглядывается, решив, что ослышалась. Но нет. Те, кто слышали скандалы между Артуром и Морганой, выяснения, чей сын Мордред и знающие, что от Артура, принимают новость так, что словно всегда знали, что Мордред от крови Уриена Мори. Еще бы! Скажи от имени короля, что Мордред – сын Артура и Моргану разорвут вместе с ним так, что никто не сможет их защитить.

-Король рекомендует несостоявшейся жене графа Уриена Мори отправиться вместе с сыном, который наследует титул графа Мори и земли, в графство Мори, под защиту короны.

Моргана по-настоящему упала на колени, не в силах сдержать благодарность. Гвиневра рухнула рядом, чувствуя, как огромная гора падает с ее плеч – она переживала за ребенка не меньше, чем Моргана, ей самой хотелось быть матерью, но она не знала о том, что никогда уже не сможет из-за того выкидыша…

О котором впрочем, она тоже не знала.

Гвиневре удавалось жить странную жизнь. Она не знала о многом, доходя до этого интуитивно. Она желала детей, но ей почему-то казалось, что она не сможет их иметь. Не зная причины, Гвиневра поняла это…

Кто-то засуетился, поднял обеих женщин с пола, удержал…

-Леди Моргана, получает титул графини Мори и называется другом короны и короля. Она может отбыть со своим сыном в графство после коронации короля.

-Спасибо, - шепчет Моргана, не зная, слышит её Мелеагант или нет. Его лицо остается бесстрастным, пока зачитывают его же приказы, но во взгляде бушует огонек, который прекрасно показывает, что все он слышит! Или, во всяком случае, предполагает.

-Особо отличившиеся рыцари, военачальники и министры…

Следует список имен, Моргана почти не слушает, пытаясь унять внутреннюю дрожь, пытаясь понять, как возблагодарить небо за такой дар, но и её, и Гвиневру вырывает из странного суматошия имя Ланселота.

-Отдельно отмечается деятельность Ланселота Озерного, оказавшего королю Мелеаганту де Горру неоспоримую помощь в освобождении Камелота от власти узурпатора Артура Пендрагона…

Обе посмотрели, не сговариваясь, на Ланселота, ожидавшего своей участи.

-Титул герцога Корнуэл остается за вами. Также вы вольны отбыть в свое герцогство и нести свою службу короне там.

Слава богам! Слава богам! Ланселот отделался легко.

-Его отбытие возможно после коронации короля Мелеаганта.

Тоже ожидаемо, но хоть так. Гвиневра уже может дышать спокойнее.

И снова имена. Кого в тюрьму, из поддержки Артура, кого к наградам… но снова удар. На этот раз, совсем неожиданный, совсем резкий, непредсказуемый и болезненный.

-Советника Артура Пендрагона, покойного друида Мерлина…

Моргана обратилась вслух и даже перестала дышать, так взволновало её имя Мерлина, имя, о котором, она, к стыду своему, в эту минуту даже и не думала. Зато он думал! Мелеагант не забыл своего наставника, вопрос – какую милость он ему оставил?

-Приказом короля Мелеаганта де Горра, принца северных земель…

«Да говори уже!» - едва не заскрежетала зубами Моргана, не выносившая подобных игрищ, но понимающая, почему Мелеагант их затевает.

-Считать жертвою обмана Артура Пендрагона и министром, действовавшим на благо Камелота, поплатившегося за это собственной жизнью. В каждую следующую годовщину его смерти будут проводиться поминальные службы, в дань уважения и…

Моргана почувствовала, как сердце её упало куда-то вниз. В эту минуту она почти любила Мелеаганта…

А через еще пять минут и вовсе была готова расцеловать его.

-Погибших в боях, введенных узурпатором Артуром Пендрагоном в заблуждение и дурман супругов Гавейна Оркнейского и леди Вивьен Номиэр похоронить с почестями, достойными высших советников Камелота.

-Он велик,- прошептала Гвиневра со слезами на глазах, - он милосерден…

-Леди Эллен, погибшую за несколько дней до низложения узурпатора Артура Пендрагона, причислить к лику святых великомучеников под именем Елены…

Моргана, стоящая теперь в стороне от Мелеаганта, в толпе, невольно охнула от удивления, она поняла, насколько сильно отстает в стратегии от Мелеаганта. Она не просчитала, что народ еще помнит зверское убийство девушки, и что за такое почитание её памяти народ начнет боготворить короля.

-Графа Уриена Мори, погибшего от злодеяний узурпатора Артура Пендрагона…

Это было тоже ожидаемо. Мелеагант никогда не обошел бы вниманием своего названного брата! Никогда и ни за что.

-Возвеличить в камне и в зале Памяти Героев. Годовщина его смерти – день поминальных служб по графу Уриену Мори.

Шепоты, взгляды…и громогласное:

-Славься! Славься, посланный богом и небом король!

И Моргана, неожиданно для себя подхватывает это «Славься» и Гвиневра подхватывает его тоже, не зная, что Моргана тоже кричит восхваления. И все будто бы сходит с ума, теряет разум.

И посреди всего это безумия остается спокойным и хладнокровным Мелеагант. он здесь царь и бог. Он здесь милость и кара. Он здесь…на престоле Камелота.